Серендипность, или как управлять случайностью

Greg 26.10.2017

Серендипность, или как управлять случайностью

Умение видеть то, что ты видеть не собирался — это основа творческого мышления. Это умение называют серендипностью, и оно пригодится не только учёным, но и всем, чьи планы постоянно идут насмарку.
Очень часто то, на что мы даже не могли надеяться, происходит совершенно случайно. Случайная встреча перерастает в многолетнюю дружбу; неожиданное событие на съемочной площадке меняет сюжет фильма; беседа от скуки становится поворотной точкой жизненного пути. Мы думаем, что делаем что-то одно, а из этого выходит нечто совершенно другое. 

В истории науки полно непреднамеренных открытий. Александр Флеминг обнаружил необычные свойства пенициллина (и тем самым открыл первый антибиотик), когда в колонии стафилококков, которых он исследовал, случайно появились плесневые грибы. Направляясь в лабораторию, он отнюдь не планировал совершить революцию в науке и до неузнаваемости изменить медицинскую практику. В итоге всё это ему удалось сделать.

Но эта случайность была не совсем случайной. Другой учёный, менее наблюдательный и осведомлённый в бактериологических процессах, на месте Флеминга просто выкинул бы испорченные образцы и начал бы всё сначала. Флемингу удалось заметить то, что выходило за рамки его первоначального замысла. Эту способность к непреднамеренным открытиям, которые рождаются в результате случайных наблюдений, называют серендипностью (serendipity).


Это слово впервые появляется в 1754 году в частном письме писателя Хораса Уолпола, который был впечатлён персидской сказкой о трёх принцах из волшебной страны Серендип. Герои этой сказки, «пользуясь случаем и собственной прозорливостью, постоянно совершают открытия, к которым они вовсе не стремились». К примеру, по кускам травы, следам и другим косвенным признакам они определили, что по дороге проходил пропавший хромой верблюд в сопровождении беременной женщины. 

Сегодня такие способности скорее ассоциировались бы с именем Шерлока Холмса и его методом дедукции. Уолпол выделил в сказке то, что ему больше всего понравилось — непреднамеренность — и создал для этого новое слово. Но и он понял, что для счастливых открытий необходимо нечто гораздо больше счастливой случайности. 

Как говорил Луи Пастер, «в деле наблюдений случай благоволит только подготовленным умам». 

Если бы не долгая подготовка и глубокие познания, принцы не смогли бы найти пропавшего верблюда, понять, кто отравил короля, и спасти царство от таинственной гигантской руки. Что верно для сказочной истории, верно и для науки: без настойчивости, прозорливости и умственной подготовки «случайные» открытия никто бы не совершил. Открытия приносит не слепой случай и не сознательные усилия, а соединение того и другого с непредубеждённостью и открытостью к новому опыту.

В XIX веке множество научных открытий было совершено непреднамеренно, но учёные долго не желали признавать решающую роль случая. Тогда всем ещё казалось, что в природе всё устроено гармонично и закономерно: из единицы с непреложной логикой рождается двойка, из небесной физики Ньютона — социальная физика прогресса и цивилизации. Тем временем одно за одним происходили новые открытия, которые меняли картину мира, делая его всё менее предсказуемым.

Появлением резины мы обязаны американскому изобретателю Чарльзу Гудьиру, который случайно пролил каучуковую смесь на горячую плиту и тем самым открыл процесс вулканизации. Немецкий химик русского происхождения Константин Фальберг открыл первый искусственный заменитель сахара, потому что не вымыл как следует руки после работы в лаборатории (за ужином он понял, что еда приобрела сладкий привкус). Физик Ганс Эрстед обнаружил явление электромагнетизма на публичной лекции, где он намеревался продемонстрировать «хорошо известный факт», что электричество и магнетизм — отдельные и совершенно независимые феномены. 

Эти и многие другие открытия не вписывались в традиционные представления о научном методе, где выводы следуют за наблюдением и постановкой гипотез. Роль случайности считалась несущественной по сравнению с долгой подготовкой и глубокими знаниями об устройстве природы. Но истина заключается в том, что реальность раз за разом оказывается глубже и сложнее наших о ней представлений. Мы делаем что-то одно, а из этого выходит нечто совершенно другое.

Это и есть главное качество серендипности: она учит нас видеть то, что мы видеть вовсе не собирались. 

Вскоре на смену сказкам о линейном прогрессе пришло понимание непредсказуемости жизненных процессов. Теория эволюции напомнила нам, что в основе упорядоченности лежит случайность, а сутью выживания является непрерывное приспособление к меняющимся обстоятельствам. Возможно, именно поэтому слово «серендипность» было извлечено из архивов и стало обретать популярность. 

В 1945 году известный американский физиолог Уолтер Б. Кэннон описал серендипность как важнейшее качество научной работы в своей книге «Путь исследователя». Это слово помогло ему подчеркнуть важную истину: чтобы найти что-то новое и действительно важное, учёный должен обладать восприимчивостью и «интуитивной прозорливостью», иначе он сможет лишь повторять за другими то, что уже сделано. 

Социолог Роберт К. Мёртон примерно в это же время посвятил много внимания изучению «непреднамеренных последствий». Неудивительно, что вскоре он заинтересовался явлением серендипности и написал о нём целую книгу. В частности, он описал то, как была устроена исследовательская работа в лаборатории General Electric, где удовлетворение научного любопытства считалось не менее важным аспектом работы, чем сами открытия. Там понимали, что «проект, в котором ничего не оставляют на волю случая, по определению обречен на провал».

Это отношение к науке хорошо суммирует высказывание химика Ирвинга Ленгмюра, которое учёные могут поместить в рамку и повесить на стену, чтобы отпугивать бюрократов: 

Ирвинг Ленгмюр
химик, лауреат Нобелевской премии 1932 года:
Лишь малая часть научного прогресса появляется в результате планирования, направленного на достижение конкретных целей. Гораздо более важная часть становится возможной благодаря свободе учёного следовать за собственным любопытством в поисках истины.
Готовность замечать то, что не вписывается в наши теории, не только является важным свойством научного поиска. Это качество, которое пригодится в любых жизненных обстоятельствах. Серендипность — это основа творческого мышления, в чём бы оно ни проявлялось. Неслучайно история серендипности начинается со сказки: это качество объединяет наши обыденные интуиции, науку и мифологию. Как писал известный исследователь мифов Джозеф Кэмпбелл, «мы должны быть готовы отказаться от запланированной нами жизни в пользу жизни, которая нас ожидает».

Некоторые считают, что удача означает в жизни всё, и даже придумывают особые ритуалы, которые помогают её привлечь. Другие думают, что успех — результат труда и сознательных усилий, а удача — это выдумка, предназначенная для утешения слабых духом. Но правы те, кто признаёт значение серендипности. Мы не подчиняемся удаче, а создаём её, выделяя из случайного стечения обстоятельств то, что нам нужно. 

Иногда нужно заметить плесень, которая забралась в чашку Петри и погубила колонию стафилококков; иногда — обратить внимание на сладость, которая осталась на пальцах после работы с определёнными химическими ингредиентами. Иногда — заговорить с человеком, которого случайно встретил на улице, пойти к дому непривычной дорогой или купить книгу по теме, в которой ничего не понимаешь. 

Каждую минуты перед нами появляются новые, непредвиденные возможности. Серендипность — это то, что помогает их различать.

Олег Матфатов (c)



Похожие публикации (2)


Комментарии (0)


Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться