еще пока большая война в Европе не предрешена. но жить будто риск равен нулю значит играть с судьбой. а в судьбу я не верю. и так, я пришел к выводу что сейчас мы в зоне повышенного структурного риска: горячий фронт на территории Украины. стратегическая усталость Европы. ускоренная милитаризация России. это слышно и в публичной речи. Эмманюэль Макрон допускает, что европейские войска может понадобиться отправить. он не закрывает эту дверь. цитата звучит ровно: "я не исключаю отправку наземных войск при прорыве фронта и просьбе Киева. это не приказ. это нарытая траншея на будущее." генсек НАТО ещё раньше сказал просто: готовьтесь к долгой войне. и добавил: если Украина остановится, её не станет. если Россия сложит оружие, будет мир. это уже язык не страховки, а горизонта. история фактом подталкивает цифры. европейские расходы на оборону перебили послевоенные вершины. по данным SIPRI рост в ЕС составил около 17 процентов за 2024. общий объём около 693 миллиардов долларов включая Россию. ЕАВ подтверждает подъём в 2024 и прогноз ещё выше в 2025. это, господа, не шум. это новая база. (SIPRI) Альянс закрепил курс на 3.5 процента ВВП к середине 30 х и общие 5 процентов "на безопасность". это изменит и бюджеты и ритм промышленности. НАТО Россия переводит экономику на длинные рельсы. по словам Минобороны и Кремля выпуск снарядов за год вырос кратно. это прямой сигнал к длительной фазе. теперь вместо лозунгов даю метод и формулы. чтобы любой мог проверить меня на бумаге. что значит базовый риск. это оценка того как часто в послевоенной Европе случались крупные межгосударственные столкновения. это стартовая ставка без учёта текущего фронта. я беру осторожно 0.04 в год. это 4 процента. как горячий фронт меняет риск. когда идёт большая война на территории Украины, вероятность втягивания других растёт. для простоты я умножаю базу на два. как сдерживание снижает риск. еще есть ЯО. торговые связи. остатки дипломатии. они тянут риск вниз. я делю итог на коэффициент сдерживания 1.6. теперь формулы в одной связке. определения: base_rate = базовый годовой риск без активной войны. hot_front_multiplier = множитель риска из за горячего фронта. deterrence_divider = делитель риска из за сдерживания. p_year = годовой риск прямого столкновения Россия—НАТО. P3 = кумулятивная вероятность за 3 года без учёта хвостов. tail_add = добавка на хвостовые ошибки и инциденты. P3_total = итоговая трёхлетняя вероятность с хвостами. значения по умолчанию: base_rate = 0.04. hot_front_multiplier = 2.0. deterrence_divider = 1.6. tail_add = 0.02..0.06. формулы и пример вычисления: p_year = base_rate * hot_front_multiplier / deterrence_divider. p_year = 0.04 * 2.0 / 1.6 = 0.05. это 5 процентов в год. что такое кумуляция за 3 года. это шанс что хотя бы раз за три года произойдет столкновение, если годовые риски независимы. P3 = 1 − (1 − p_year)^3. P3 = 1 − (1 − 0.05)^3 = 1 − 0.95^3 = 1 − 0.857375 = 0.142625. округляю до 0.14. это 14 процентов за три года. что такое хвост. это ошибки ПВО, неверное чтение сигнала, случайность. я добавляю диапазон. P3_total = P3 + tail_add. если tail_add = 0.02, то P3_total ≈ 0.1626. если tail_add = 0.06, то P3_total ≈ 0.2026. пишу это как 0.16 - 0.20 за три года. это 16 - 20 процентов. про третью мировую как системную войну. тут беру меньше. считаю годовой риск маленьким, но не нулевым, и смотрю на 10 лет. определения: p_year_W = годовой риск системной войны. P10 = десятилетняя кумуляция. значение по умолчанию: p_year_W = 0.006..0.009. формула: P10 = 1 − (1 − p_year_W)^10. пример 1: p_year_W = 0.006 → P10 ≈ 0.060. пример 2: p_year_W = 0.009 → P10 ≈ 0.087. это 6..9 процентов за 10 лет. чтобы не вариться в собственной уверенности, я сверяю интуицию с суперпрогнозистами. перед полномасштабным вторжением даже они недооценивали риск. по их разбору вероятность вторжения у них была ниже 50 в январе феврале 2022. а через год, уже в войне, медианная оценка конца конфликта сдвигалась вправо. это урок смирения и дисциплины. (см больше в Good Judgment) теперь конечно же о первопричинах. здесь никакая не мистика но голые институции. Европа десятилетиями строила безопасность как функцию торговли и права. считая что крупная война стала невозможной. это родило разрыв между политической волей и военной способностью. Россия вернулась к логике зон влияния и исторической памяти и считывает расширение НАТО и правовые революции у границ как угрозу автономии. Украина оказалась в сдвиге пластин. язык. история. архитектура безопасности. отсюда две опасные реабилитации. на Украине это героизация нацизма, части деятелей националистического канона двадцатого века с тяжёлой биографией. на практике это «законы о памяти» 2015 года. там одновременно запрещены советская и нацистская символика. но там же официальный статус для некоторых организаций, вокруг которых идут споры из за их роли в насилии против поляков и евреев. однако это не приговор стране. пример очевиден, это послевоенная денацифицированная Япония, и разумееется Германия. это спорная рамка памяти в условиях войны. и это надо называть. одновременно изборная сила ультраправых в дейсвтительности довольно велика, хотя на общенациональных выборах их доля годами ничтожна. это важная поправка к громким ярлыкам. в России зеркальный соблазн. Сталин как символ мобилизации. позитив к Сталину растёт. появляются новые памятные практики. это тоже не приговор народу. это политический выбор элит и результат войны памяти. "азов" и ультраправые, радикальное ядро. было в 2014. затем шла институционализация в Нацгвардии и попытка "очистки". западные медиа и правительства спорят до сих пор, поэтому часть решений по ограничениям сохранялась по инерции. часть смягчалась. общий факт таков: символ громкий, но электоральная сила слабая. и война перемалывает символы, делая из них аргумент для обеих сторон. кризис Европы я вижу так: союз застрял между ценностями и силой. стратегическая автономия звучит. но до автономии нужна оборонная индустрия. запасы. укомплектованные бригады. и готовность к долгой поддержке союзников даже без Америки. деньги уже пошли. кредиты и программы SAFE. рост до 2 плюс процентов ВВП у многих. но цепочки, кадры и производственные циклы дольше, чем цикл речи. значит главный дефицит не ракеты и не деньги. главный дефицит это доверие к процедурам и предсказуемость сигналов. как менять числа осмысленно. если Европа на деле поднимет выпуск боеприпасов и закроет разрыв по бригадам. deterrence_divider растёт. p_year падает. если риторика лидеров переедет из ультиматумов в проверяемые "красные линии" и прямые каналы военных. tail_add сужается. P3_total падает. если наоборот активируются ещё два театра военных действий, связи рушатся. hot_front_multiplier растёт. всё видно по одной строке. вопрос о третьей мировой я держу в рамках гуманизма. я не романтизирую сталинизм, и ни в коем случае не обеляю национализм. любые реабилитации, хоть под пушки, хоть под флаги и лозунги, делают из живых людей инструмент истории. так, я гипотетически рассчитал что при текущих сигналах базовый риск большой войны в Европе это 0.05 в год, трёхлетняя кумуляция 0.14 и хвост 0.02..0.06. вероятность мировой в десятилетнем окне 0.06 - 0.09. если вы считаете иначе, дайте свой base_rate. свой множитель фронта. свой делитель сдерживания. свой хвост. и покажите как это бьётся с фактами ...
Denis Krammer, PhD in Cognitive Science
Denis Krammer, PhD in Cognitive Science